Читаем без скачивания Легенда о Пустошке - Алексей Доброхотов

Сурово взирали лики святых старцев. В самую душу прокрадывались. Даже слегка не по себе стало.

«Намоленые иконки, – оценил Стас, устраиваясь на лавке, – Лет сто каждой».

Ниже следовали полки с различной утварью. В неверном свете свечи угадывались медные тазики, ковшики, ступки, пара бронзовых крылатых подсвечников, фигурные кувшинчики, причудливые баночки, резные шкатулочки… Все на вид старые, может даже дореволюционные, цены, видимо, не малой при хорошем раскладе.

«Интересная полочка, – заметил антиквар, – Мебелишко – барахло, а шалабушки что надо».

Весь вечер, пока догорала свеча, Стас напряженно думал, как завтра лучше наладить разговор. Продолжать играть в искусствоведа и давить на патриотизм, или сразу предложить деньги? «На кой хрен ей это старье? – размышлял он, – Развесила иконы как в церкви. Кому они тут нужны? Хочется лик божий дома иметь, повесь дешевую картинку и плюхайся мордой об пол, сколько душе угодно. На кой черт надо антиквариат иметь? Лучше бы телевизор купила. Смотрела бы по вечерам новости. Просвещенной старушкой стала. Хотя у нее, судя по всему, электричества нет. Вот дыра, медвежий угол… Тоже мне знахарка выискалась. Шарлатанка лесная. Обросла мхом, пожрать толком нечего. Чего ей в такой глуши надо? Перебралась бы в город, сшибала бы деньгу с лохов, клиентов там хоть отбавляй. Облапошивай, и живи красиво. Говорят, эти экстрасенки хорошо загребают… Мне бы эти иконки у нее взять, я бы Натану Григорьевичу их на стол оп-па. На те, Натан Григорьевич. Станислав Стопкин тоже не лыком шит. Могём и мы кой чего! Вот он бы припух. Наварил бы себе с них хороший гешефт. И мне бы отпало. Но главное уважать бы стал. Компаньоном, может быть, сделал… На кой черт ей эти иконы? Что она с них имеет? Тут же никого нет. Какой от них прок? Ни себе, ни людям. Нет, надо их брать. Но как? Упрямая, судя по всему, баба».

И так ему захотелось иконы прибрать, что он проворочался на жесткой скамье практически всю ночь, не смыкая глаз, слушая, как проникновенно глубоко воют за окном в лесу волки.

* * *

Утро выдалось пасмурное, сырое. Марья Петровна встала рано, запахнулась в махровый халат, загремела кастрюлями. Стала растапливать печь. Разбудила ночлежника. Пришлось тому подниматься.

– Доброе утро, – пробурчал он вежливо.

– Здравствуйте, – ответствовала она.

Стас ополоснул лицо холодной водой из рукомойника, сел за кухонный стол в ожидании завтрака.

– Кофе нет. Чай травяной. Вон хлеба себе отрежь, если хочешь, – догадалась хозяйка, – Кашу вчера доели. Сегодня не варила. С утра не ем. Заварка в чайнике, – сказала и вышла во двор.

Брезгливо осмотрев сомнительной чистоты фабричную железную кружку времен развитого социализма, начинающий антиквар отрезал себе кусок влажного хлеба и стал жевать всухомятку. Хлеб показался ему невкусным. Но на большее рассчитывать не приходилось, да и завтрак не сильно интересовал гостя. Все внимание его приковалось к алтарю с длинными полками в глубине комнаты. С восторгом обозревал он всевозможные старинные вещицы, выстроенные под строгими ликами икон. Да, вчера он не ошибся. Теперь при свете дня стало отчетливо видно, что они не просто старые и большей частью искусной ручной работы, а исключительно редкие, можно сказать, раритетные, коллекционные. Такая находка стоила того, чтобы протащиться за ней через всю грязь, дождь и унижение.

«Это я, кажется, хорошо зашел. Тут, есть что взять, – присвистнул Станислав, – Увесистая старушка. На этом можно, пожалуй, и дело свое начать. На первый расклад хватит, а там раскрутимся…»

Эта мысль настолько сильно запала в душу, что он даже вспотел от волнения.

Отдать все Натану Григорьевичу за спасибо, чтобы он сделал себе хорошие бабки? Ну, нет. Дудки. Это его находка. Это его старушка. Нужно быть последним идиотом, чтобы упустить такой шанс. Столько редкостей в одном месте. Это же просто клад какой-то. Скифский курган. Гробница Тутанхамона. Не дождется Натан Григорьевич с этого стола ни крошки. Хватит на него горбатить. Захотел сбагрить на выселки? Сбагрил. Спасибо большое. Теперь на, выкуси. Другого найди себе мальчика, пакетики разносить. Это все и без него легко пристроить можно. Разлетится, как пончики. Одни подсвечники за десять тонн баков пойдут. Все. Хватит. Станислав Стопкин выходит на рынок. Придется считаться с новым удачливым профессионалом.

– Что это ты там крутишься? – ударил в спину строгий голос хозяйки.

– На хозяйство ваше любуюсь, – быстро нашелся антиквар, – Вот увидел пару любопытных вещей. Не пожертвуете их в экспозицию нашего музея?

– Какого еще музея?

– Краеведческого. Музей наш не большой. Денег у нас не много, но по сто рублей за подсвечник охотно могу дать, – как можно приветливее улыбнулся Станислав.

– Не надо мне денег. Ничего не дам. Зачем пришел?

– Я слышал, что у вас много старых вещей есть, икон, разной бытовой утвари. Все это очень интересует наш музей, – заворковал самопальный искусствовед, – История края, сами понимаете, культурное наследие. Вот ходим по деревням, собираем следы прошлой жизни. Сохраняем, можно сказать, память потомков. Люди будут приходить, смотреть на эти вещи, узнавать про свою историю, про свои корни. Связь времен, так сказать, образуется. Это ведь важно. Особенно для детей. Для правильного их воспитания. Особенно в наши дни, когда люди не помнят кто они, откуда и для чего пришли в этот мир. Цель нашего музея научить их правильно смотреть на историю. Историю своего края, как составную часть истории всей страны, всего нашего народа. Экспозиция нашего музея пока еще не большая. Ваш вклад, уважаемая Марья Петровна, может стать очень ценным, можно сказать, ключевым компонентом. Я как искусствовед авторитетно могу вас заверить, что нет никакого смысла хранить здесь эти старые вещи. Они могу послужить делу просвещения, воспитания молодежи, сохранения народной памяти о тех днях, немыми свидетелями которых они были.

– Врешь ты все. Искусствовед. На иконы позарился, – рубанула с плеча знахарка.

– Что вы такое говорите, Марья Петровна, – смутился Стас, – Вот, я могу доказать. Вот, у меня удостоверение есть. От Новгородского краеведческого музея. Пожалуйста, посмотрите. Каталоги с собой. Вы можете позвонить директору. Спросить его. Он подтвердит.

Станислав откровенно врал. Он прекрасно понимал, что телефона в деревне нет, проверить его слова невозможно, а разобрать подлинное у него в руках удостоверение или «липа» не сможет даже искушенный милиционер, не то что деревенская бабка.

– Не надо мне этих бумажек. Я ничего в них не понимаю. А тебе так скажу: уходи. Ничего продавать не буду. Ничего от меня не получишь, – сказала, как отрезала, и посторонилась от двери, открывая гостю проход на улицу.

– Напрасно вы так, уважаемая Марья Петровна, – обозлился Стас, – Я мог бы вам заплатить хорошую цену.

– Я сказала. Денег не надо. Уходи.

– Но вы могли бы хотя бы рассказать, откуда у вас такие замечательные иконы? Каким образом они так хорошо сохранились? Сколько им лет, и какие исторические события с ними связаны? Это вы можете? – отступил на шаг ушлый антиквар, прекрасно понимая, что для установления дружеского контакта нужно, прежде всего, человека хорошенько разговорить.

– Не стану ничего рассказывать. Мои это иконы. От матери остались. И все тут. Уходи, говорю, – уже сердито повторила хозяйка.

– Простите, уважаемая Марья Петровна, можно мне хотя бы описать их, сфотографировать, зарисовать некоторые образцы? Это много времени не займет. Всего одну минутку. Я быстренько. Только достану фотоаппарат, – Стас схватил рюкзак и стал в нем копаться, выкладывая на стол один каталог за другим. Он тянул время. Оно было необходимо для подбора ключика к этой несговорчивой, упрямой старухе. Познакомиться поближе, расположить к себе, вызвать улыбку, приветливое доброжелательное отношение, вот что сейчас представлялось для него главным. Для этого нужно не прерывать общение, продолжать разговор на любую приятную собеседнице тему. Но как найти эту тему? Требуется время. Следовательно, он должен отыскать способ, чтобы остаться, задержаться любой ценой. Придумать самый необычный повод, вплоть до банального поноса… Эврика! Она же знахарка!

– Ой, что-то в боку кольнуло, – артистично сморщился он, – С детства там постоянно болит. Не посмотрите?

– Нет там ничего, – сердито ответила Марья Петровна и плотно сжала тонкие губы.

Стас чувствовал, что терпение хозяйки дома начинает стремительно истощаться. Отведенный лимит внимания закончился. Положительного результата не достигнуто. Скорее наоборот. Непонятно почему стена отчуждения между ними с каждой минутой росла и крепла. Преодолеть ее известными способами общения он оказался не в состоянии. Впервые у него ничего не получилось. Каждая его попытка установить контакт пресекалась тут же, без какой-либо возможности возобновления. Еще немного и она начнет его активно выставлять вон. «Интересно, как она будет это делать?» – подумал он, и, вытащив на свет фотоаппарат, радостно произнес: